Путч в Уагадугу - Страница 9

Оркестр смолк.

— Жорж дал вам все необходимое? — спросил Эдди Кокс.

Малко не успел ответить: к ним направлялась Эвелина.

— Обед подан! — объявила она.

И, взяв Малко под руку, повела его к своему столику. Эдди Кокс оказался за другим столом вместе с мужем Эвелины.

От резкого порыва ветра затрепетали все деревья в саду, на столики посыпались листья. Погода переменилась в несколько минут. Эвелина порывисто встала и воскликнула:

— Идемте в дом! Гроза!

К счастью, гости уже доедали десерт. Музыканты, поеживаясь от ветра, убирали свои инструменты. Когда все, толкаясь, устремились в дом, Малко и Эдди Кокс снова оказались рядом. В комнатах стояла удушающая жара. Они незаметно проскользнули в пустую маленькую гостиную, служившую, видимо, кинозалом, — здесь стояли два видеомагнитофона «Акай» и телевизор.

— Так Жорж дал вам необходимую информацию? — снова спросил Эдди Кокс.

Малко описал ему план. К его удивлению, американец выругался сквозь зубы.

— Черт! Не хватает самого главного. Он обещал собрать для вас информацию обо всех передвижениях Санкары. Этого требовал полковник Уэдраенго. Видимо, он решил сначала узнать все, что касается его противника.

— Жорж мне об этом ничего не сказал, — удивился Малко.

Американец зажег сигарету.

— В это время он должен быть в одном из злачных мест в Билибамбили. Он вечно сшивается в тамошних барах. Можете сейчас поехать туда?

— Раз надо, — вздохнул Малко.

— Еще как! Начните с улицы Мечети. Там есть дискотека под названием «У Максима». После революции закрыли все ночные заведения, остались только дансинги, где выпивка стоит двести пятьдесят франков КФА порция. Он там часто бывает. Завтра я буду завтракать в ресторане «Рикардо». Зайдите туда, мы сможем спокойно поговорить. Это безопасное место.

Внезапно погас свет. Раздались истерические женские крики, вилла мгновенно превратилась в переполошившийся курятник. Ливень усиливался. Эдди Кокс и Малко расстались, смешавшись с гостями. Там и сям уже загорались свечи. Вдруг Малко наткнулся на слабо колышущуюся в полутьме фигуру со свечой в руке. Мерцающий свет выхватил из мрака белокурый шиньон хозяйки дома. Секунду они стояли, прижавшись друг к другу, потом Эвелина высвободилась и спросила:

— Надеюсь, вы не слишком скучаете?

— Нисколько, — ответил Малко, — но я скоро буду вынужден уйти по-английски. Комендантский час...

— Заходите к нам еще, — пригласила молодая женщина. — Мы всегда будем вам рады.

Малко пробрался сквозь толпу гостей и вышел в сад. Он успел заметить мужа Эвелины с очередным стаканом виски в руках. Взгляд Жака Ролле уже был стеклянным, и гроза, похоже, ничуть не волновала его.

Ежась от порывов пронизывающего ветра, Малко пробежал через мокрый сад и добрался до своей машины, почти погребенной под листьями и обломками веток. На проспекте не было ни души. Он взглянул на «Сейко» — половина двенадцатого. У него оставалось не так много времени, чтобы разыскать бледнолицего Жоржа.

Из открытых дверей лилась зажигательная музыка. Улица Мечети была единственным оживленным местом в ночном Уагадугу. Вышедшего из машины Малко тотчас окружила стайка босоногих ребятишек.

— Патрон, я постерегу твою машину!

— Нет, патрон, я первый!

Малко отстранил их и вошел в дансинг «У Максима». Температура воздуха в темном баре была как в барабане стиральной машины. Совсем молоденькая проститутка с детскими бархатными глазами лани, в мини-юбке, обтягивающей круглые ягодицы, соскользнула с высокого табурета и подошла к Малко.

— До'огой! Мне бы пива...

Он отмахнулся, но не прошел и нескольких метров, как другая девица с вызывающе острыми грудями, судя по всему, уроженка Ганы, зазывно прошелестела ему на ухо:

— До'огой, какая музыка! Станцуем рэгги?

Наконец ему удалось добраться до зала, где плотная толпа томно колыхалась под чувственные африканские мелодии. Среди танцующих Малко заметил несколько белых, всматриваясь в каждого по очереди. Жоржа не было. Оба вентилятора были сломаны, и жара стояла невыносимая. Обстановка в дансинге царила довольно непринужденная, несмотря на многочисленные футболки с надписью «Родина или смерть». Официантки в мини-юбках, покачивая роскошными бедрами, сновали по залу с ломящимися от стаканов подносами. Чтобы вернуться в бар, Малко пришлось обойти тощего негра в красной кепке, который извивался, застыв на месте, словно в экстазе. Глаза его были прикованы к афише с портретом Боба Марли. Малко собрался уже выйти, как вдруг заметил знакомое лицо — того самого боя, что был с ним в машине, когда убили Жозефа Кулибали. Взгляд мальчишки был мутным от выпитого «Флэга», однако он узнал Малко.

— Как дела, патрон?

— Ты не видел Жоржа? — спросил Малко.

— Он ушел, патрон.

— Пошел спать?

Негр показал в улыбке все свои белоснежные зубы.

— Нет, патрон, он, наверно, в баре «Канарейка», там, где девки-табуретки.

— Можешь проводить меня туда?

Бой с восторгом согласился. Они пробились сквозь толпу аборигенов, силящихся в танцах и возлияниях забыть липкую жару, нищету и революцию, сели в машину и поехали по пустынным проспектам. Вскоре они оказались в северной части города, в лабиринте немощеных улиц. Несколько лавочек, покосившиеся лачуги, ржавые автомобильные каркасы. Негр потянул Малко за рукав.

— Здесь, патрон.

Малко вышел, запер машину и пошел на свет. В узком переулке два десятка девиц сидели на табуретках в ожидании клиентов. Еще работали несколько бистро. Бой нагнал Малко.

— "Канарейка" вон там, под желтой вывеской. Он точно там, патрон. Здесь его машина. Ну, пока!